Она банши.

Когда думаю об этом, все внутренности сжимаются в тугой комок, и меня начинает мутить, будто я не просыхал неделями и теперь пришло похмелье: горькое, болезненное и мерзкое. Все, что нужно сделать – пережить его.

И пережить Чарльстон.

Потому что ей осталось недолго. Серые Пастыри – это ее удел. Я точно знаю, как никто другой. Лизбет ждет суд, приговор и казнь через гильотину или сожжение. Я нахмурился. Смотрел в окно, но не видел пейзажа за ним. В голове рисовалась сцена казни.

Чарльстон была там: испуганная, смотрящая на мир с надеждой, жаждущая спасения. Но никто не может заставить Пастырей оставить банши в живых.

Никто, кроме меня.

Я могу убедить их, что девушка не опасна, даже если на нее уже ведется охота. Обманом, хитростью, угрозами. Я могу увезти ее так далеко, что ни один нормальный человек не сунется следом. Могу.

Но ведь я – борец с нечистью. А она – угроза для огромного количества людей.

Тогда почему я не ем и не сплю, думая только о том, как вытащить ее из того гадства, в которое загнала судьба?

Теперь, когда я знаю правду, стало понятным бегство Лизбет из родного города и из академии. Она обнаружила в себе пробуждение дара. Я сжал кулаки, в правой руке треснула колба, кровь тут же проступила наружу. Зашипев, проговорил нужное заклинание, и боль тут же утихла, а рана начала затягиваться. Жаль, так же нельзя поступить с душевными недугами.

Откинув битое стекло мыском ботинка к стене, снова вспомнил Лизбет.

Ее жизнь разбилась вот так же. Вдребезги, раз и навсегда.

Каково это, лишиться в огне любящих родителей, дома и всего имущества? Страшно. Ей наверняка не хватало жизненных ресурсов, душило отчаяние. Вот и пробудились давно спящие в крови таланты. Кто знает, сколько поколений назад ее предок согрешил, но сказалось все именно на Лизбет.

Пять лет она скиталась где-то, наверняка выискивая ответ на вопрос, что делать дальше? Как побороть вредную привычку кричать от предчувствия смерти? Как перестать приходить на места, где обязательно свершится преступление? И как не попасть в руки Пастырей?

Ни на один она ответа найти не могла. Их просто нет.

Я перерыл за эту ночь все свои записи, лишь подтверждая догадку: банши – страшная нечисть, место которой на изнанке нашего мира. Если дар пробуждается в простом человеке – можно попробовать его контролировать в течение десяти – пятнадцати лет. Если в маге – не больше пяти – шести лет. Потом начинаются видения, неконтролируемые приступы паники и… банши кричит.

Не может не кричать.

Тогда вся падаль с изнанки лезет к ней навстречу, земля проваливается, открывая порталы, ведущие во тьму, и… единственный выход – умертвить банши, обезглавив ее.

– Магистр Фенир? – Лизбет вошла в лабораторию, удивленно взирая на меня. – Что вы здесь делаете? Разве не моя очередь?..

Она продолжала говорить, а я смотрел и понимал: не могу сдать ее. Не могу отвести к тем, кто не станет даже слушать. У нее красивый голос, я бы сам слушал его вечно.

– Что с вами?

Кажется, я сильно отвлекся, потому что Лизбет заметила мое “отсутствие” и подошла ближе, отставляя таз с мясом в сторону. Ее холодная рука коснулась моего лба, глаза сузились:

– Заболели?

– Может быть, – ответил сухо.

– Какой-то вирус?

– Несомненно.

Она была моим вирусом. Заразила собой. Опьянила, и теперь я вынужден мучиться в предчувствии беды. Вместе с ней.

– Чарльстон, – я поймал ее руку, трогающую мой лоб, сжал пальцы, – куда бы ты поехала, если бы я не уговорил тебя остаться?

Ее губы чуть приоткрылись от удивления, взгляд метнулся в сторону.

– В путешествие.

– Куда?

– Я не знаю. На север…

– Странно. Все девушки хотят на юг. Но ты ведь не такая, как все.

Она посмотрела на меня, в глазах мелькнул страх.

– Мне пора, – сказала, чуть потянув руку на себя.

– Нет. Это мне пора. Я ухожу, а ты занимайся делами.

Отпустив ее пальцы, я быстро пошел к выходу, но у порога остановился.

– Чарльстон! – позвал ее, заставив вздрогнуть от неожиданности. – Пообещай мне одну вещь.

– Какую?

– Что не сбежишь не прощаясь.

Она улыбнулась.

– Переживаете за свое кольцо?

– Все-то ты знаешь, – я тоже улыбнулся. – Обещай.

– Хорошо. Если решу покинуть академию, непременно попрощаюсь и верну вам вашу семейную реликвию.

– Лично, – добавил я.

Она сцепила пальцы в замок, несколько раз качнулась на каблуках и… кивнула.

– Обещаю.

– Хорошая девочка. – Подмигнув ей, я вышел, быстро направившись к кабинету Гордона. Я готов был бороться со всем миром, но не против брата. Его поддержка всегда была важна. И его информаторы тоже…

Элизабет

День я провела словно во сне.

Все мое существо кричало, что нужно бежать, что у меня нет той недели, что обещал Велье. Но… магистр Фенир словно чувствовал все, что происходит со мной. Он взял с меня обещание попрощаться перед уходом, будто понимал – я вот-вот сорвусь и сбегу.

В комнату возвращалась задумчивой. Мне не хотелось говорить ни с одной из соседок, но, увы, судьба, как всегда, распорядилась по-своему.

Картина, открывшаяся в комнате, была неожиданной. Хельга ругала Викторию, а та, опустив голову, слушала, нервно сжимая в руках маленькую коричневую склянку.

– Не смей! – вещала Хельга. – Ты – не твоя мать, не бабка и не прабабка! Порви этот порочный круг! Он любит тебя такой, разве ты не видишь?!

– Это сейчас, – мне показалось, что Виктория всхлипнула. – А через пару лет он встретит другую. И что тогда?

– Ничего. Потому что любить будет только тебя! Нельзя стать счастливым, привязав к себе любимого насильно! – Хельга совсем вымоталась от столь пламенной речи и буквально упала на кровать. Бледная, замученная.

– Что происходит? – спросила я, замерев рядом с Викторией. – Что я пропустила?

– Она хочет приворожить Миртона, – пробубнила Хиткович, тыкая на нашу общую соседку пальцем.

– Да, потому что меня отчисляют из академии! Я пойду по миру! – Виктория вскочила и уставилась на меня. – Ты ведь могла вступиться за меня.

– Я?! – У меня аж челюсть от такой наглости отвисла. – Слушай, я все понимаю – ты ведьма и у тебя суть такая, быть сволочью, но ты же живешь среди нас. Наберись хоть немного совести! Или сострадания. Ты разругала меня с магистром Фениром. Я не сдала тебя и чуть не лишилась… друга.